Глава государства, который обещал бороться с коррупцией, сталкивается с влиянием олигархов в своем окружении, рискуя разочаровать своих избирателей.
Об этом говорится в статье французского издания Le Monde.
На назначенное время перед мэрией собирается толпа людей в пуховиках и меховых шапках. Этим январским воскресным днем в Кривом Роге на улице −17°C. Демонстранты поочередно берут слово на фоне неприметного здания.
«Мы очень бедны, цены растут, а страна под угрозой. Нужно дать отпор», — кричит в микрофон одна женщина.
«Зеленский продал наш город олигархам!» — кричит другая. Президент Украины Владимир Зеленский рос в этом промышленном городе с населением в 630 тысяч человек, где заводские трубы на каждом шагу застилают небо грязным дымом.
Многие из этих из 300 человек, которые собрались на протест, голосовали за него на президентских выборах в апреле 2019 года. Тогда их покорила критика элиты со стороны бывшего юмориста, который только делал первые шаги в политике и был известен главным образом благодаря роли президента в телесериале.
Полтора года спустя избирателей охватывает разочарование.
«Нас предали, — возмущается заводская рабочая Ирина Уманская (33 года). — Мы думали, что он будет близок к народу и избавит нас от коррупции, но он так ничего и не сделал. Хочу, чтобы он ушел!».
Многообещающие первые месяцы
В работе Зеленского действительно наблюдается спад. Его главное обещание искоренить коррупцию может так и остаться словами, что ставит под угрозу жизненно важную поддержку со стороны иностранных кредиторов, а также все принятые усилия после проевропейской революции на Майдане 2014 года.
При этом первые месяцы выглядели многообещающими. Отмена парламентской неприкосновенности, формирование управления политических расследований, создание антикоррупционного суда … Десятки реформ проводились на максимальной скорости. Правительство даже заработало себе этим прозвище «турбо-режим».
На волне исторического результата на президентских выборах (73%) и абсолютного большинства мест в парламенте его партии «Слуга народа» Владимир Зеленский был убежден, что ему по силам быстро все изменить. К сожалению, он столкнулся с системой, которая оказалась сильнее его.
Всесильный Конституционный суд оказывает ему ожесточенное сопротивление. Наиболее впечатляющий эпизод их противостояния произошел в октябре 2020 года: по обращению полсотни пророссийских депутатов он отменил целый ряд антикоррупционных мер, действовавших несколько лет, считая их слишком жесткими. В частности, судьи отменили ответственность чиновников за декларирование доходов, которые не соответствуют действительности.
«Масштабы коррупции в Украине огромные»
Решение вызвало громкий скандал в стране и вызвало беспокойство международных кредиторов. Впоследствии был принят новый, менее жесткий закон, но это не может исправить обвал целого крыла антикоррупционных мер.
«Этот кризис показывает, что судьи — из которых некоторые сами обвиняется в коррупции — не готовы менять систему, — считает политолог Владимир Фесенко. — Масштабы коррупции в Украине огромные, это не просто отдельные взятки. Зеленский пришел с желанием действовать, но без конкретной программы. Заменить старую элиту недостаточно».
Оздоровление насквозь коррумпированной судебной системы представляет собой настоящую головоломку. В декабре 2020 года Зеленский предложил заменить членов Конституционного суда, но Венецианская комиссия (группа экспертов по конституционному праву Совета Европы) выступила против этого во имя независимости правосудия (хотя в Украине его практически не существует).
Кроме того, сегодня угрозы для борьбы с коррупцией выходят и из самого окружения президента. В марте 2020 года, менее чем через год после вступления в должность, Зеленский сменил правительство, считая его результаты неудовлетворительными. Все реформаторы были уволены. Поворотный момент.
«Никаких иллюзий»
Практически в тот же самый момент на ключевых постах появились две неоднозначные фигуры, выходцы из клана бывшего пророссийского президента Виктора Януковича: новый руководитель Офиса президента Украины Андрей Ермак и его заместитель Олег Татаров. Имя второго хорошо известно бывшим демонстрантам с Майдана: он был пресс-секретарем полиции и называл их «преступниками».
«Когда мы увидели отставку первого правительства и появление Ермака с Татаровым, известного коррупционера, то поняли, что больше не стоит питать никаких иллюзий», — вспоминает Роман Маселко, директор фонда DEJURE, который специализируется на исследовании реформ судебной системы.
Вызывает вопросы и поведение самого президента. Так, в декабре 2020 года он заблокировал привлечение Татарова к ответственности по коррупционному делу.
«У Зеленского нет в этом вопросе четкой позиции, — отмечает директор Центра противодействия коррупции Дарья Каленюк. — Он работает с коррупционерами, чьи интересы идут вразрез с украинскими. Почему он это терпит?».
Под вопрос ставят в первую очередь не намерения президента, а его опыт.
«Он — хороший человек, но ничего в этом не понимает», — считает бывший секретарь украинского Радбеза Александр Данилюк, который ушел с поста через четыре месяца после пребывания там. Знакомые с президентом люди указывают еще на одну слабость: «Ему хочется, чтобы его любили». Популярный актер привык к лестным отзывам и, видимо, тяжело воспринял первую критику в президентской должности. По словам бывших сотрудников, дошло до того, что сейчас он живет в «мешке» и принимает решения только опираясь на опросы.
Самые опытные в его окружении умеют пользоваться этой слабостью.
«Там есть подхалимы и еще более влиятельные представители олигархических кланов. Они хорошо организованы и умеют представлять ему аргументы в пользу отказа от невыгодных им реформ», — рассказывает Юлий Морозов из независимой партии «Сила людей».
В условиях огромного влияния олигархов, которые контролируют целые отрасли украинской экономики, Владимир Зеленский пытается маневрировать между интересами одних и других, и найти баланс.
После избрания он дистанцировался от миллиардера Игоря Коломойского, владельца канала «1+1», на котором выходил сериал. В стремлении показать, что он не является марионеткой олигарха, Зеленский не уступил ему ПриватБанк (крупнейший банк страны), который Коломойский планировал вернуть после национализации в 2016 году. Был даже принят «антиколомойський» закон, запрещающий возвращение национализированных неплатежеспособных банков бывшим владельцам.
«Пророссийская риторика»
Глава государства также оставил в силе земельную реформу вопреки противодействию олигархов. Он сохраняет осторожность, несмотря ни на что. «Он не может объявить им всем войну, — объясняет Владимир Фесенко. — Это было бы слишком рискованным шагом, так как они контролируют все телеканалы. Он много бы потерял».
Олигархи же в свою очередь усилили свое влияние в парламенте. Эти игры влияния в совокупности с растущими политическими разногласиями среди большинства привели к фрагментации президентской партии.
«Зеленский больше не контролирует собственную партию, — заключает Дарья Каленюк. — По меньшей мере 80 депутатов сейчас на стороне Коломойского и других олигархов. Они продвигают пророссийскую риторику».
С чем связан такой поворот?
«Их купили, — уверена антикоррупционная активистка. — Купить депутата очень просто». По ее словам, тариф составляет 2 тысячи долларов в месяц, что вдвое больше их зарплаты.
Многие обозреватели убеждены, что за этими попытками саботажа стоит Россия, с которой Украина ведет войну на Донбассе.
«Москва стремится разрушить антикоррупционную систему Украины, чтобы помешать ей закрепиться в Европе, — утверждает Роман Маселко. — Она знает, что от этого зависят кредиты МВФ и ЕС. Если их больше не будет, Украине придется вернуться в Россию».
Чуда, которое надеялись избиратели Владимира Зеленского, пока не произошло. Как и предсказанной оппозиционерами катастрофы. Однако страх регресса становится все сильнее. Бывший генпрокурор Руслан Рябошапка, который пользовался уважением среди борцов с коррупцией, но был снят с должности во время кадровых изменений, не скрывает пессимизма.
«Ситуация близка к той, что была в 2013 году, когда Виктор Янукович развернул Украину от Европы к России. Надеюсь, Зеленский не сделает то же самое. Это было бы очень опасно для общества. Оно не готово это принять».
